Страница Владимира Ковальджи

..


В небесах торжественно и чудно
(церковно-календарная проблема; для газеты "НГ-религии")


К великому сожалению, есть простые вопросы, на которые принципиально невозможно ответить столь же просто. Одним из них является вопрос, который задают очень часто – о новом и старом «стилях». В частности, все спрашивают: почему между Пасхами по разным стилям в одном году может быть целых пять недель, а в другом они совпадают? Увы, любой короткий ответ будет просто неправдой…

Под «короткими» я имею ввиду два распространенных резких ответа: 1) новый стиль астрономически точнее, а кто защищает старый – обскурант и ретроград, и 2) старый стиль соответствует уставам Церкви, а новый – латынская ересь, тьфу на него.
И то, и другое – неправда.

Что же делать? Один список литературы, содержащей противоположные выводы при, казалось бы, «железных» доводах, займет целую газетную полосу, а про необходимое для более или менее точного объяснения проблемы количество чисел и дробей даже говорить не буду – оно просто неприлично. Остается, наверное, по примеру авторов древних житий, посвятить первую страницу покаянию в своем недостоинстве вообще браться за перо. Экономии ради, будем считать, что уже посвятил… А теперь попробую все же уместить в рамки газетной статьи некое подобие ответа – причем, по возможности без цифр и формул.

Начнем от печки.

Главное наше светило – солнце. Ночью, пусть и отраженным светом, светит луна. Еще видны звезды и планеты (света от них на грош, но красота какая!). Все эти объекты ходят по небу разными замысловатыми путями. Наиболее очевидны и удобны для календарного использования три цикла: смена дня и ночи, фазы луны и «фазы» солнца (изменение соотношения дня и ночи). Они – т.е. сутки, месяц (лунный) и год – и являлись всегда основой разных календарных систем.

Беда же в том, что эти циклы (которые уже с древних времен вычисляются с приличной точностью) очень плохо «стыкуются»: солнце и луна не укладываются в целое число суток, да и между собой у них та еще дробь выходит… Поэтому разных систем множество, а «идеального» календаря просто не может быть – любой календарь является тем или иным компромиссом между удобством и точностью. И это важно понять и запомнить, прежде, чем идти дальше.

Знакомиться с ситуацией в области календарей в Римской империи до I века до н. э. я вам не советую – в жизни достаточно других поводов для огорчения. Скажу просто: путаница была ужасная. Заслуга установления относительного порядка принадлежит Гаю Юлию Цезарю, который с помощью александрийского ученого Созигена ввел в Империи весьма простой и удобный вариант египетского солнечного календаря. Он всем знаком: 365 дней в году плюс дополнительный день раз в четыре года. Это, собственно, и есть юлианский календарь.

Точность его вполне приемлема – ошибка в сутки накапливается за 128 лет, что превышает срок жизни человека, а значит, не очень-то и заметно. А главное, введя более или менее приличное соотношение годового и суточного циклов, Юлий Цезарь решительно отказался от попыток согласовывать календарь еще и с луной. «Месяцы» юлианского календаря стали уже с ней не связанными (лунный месяц – это примерно 29,5 суток), хотя само слово «месяц» говорит о том, что ранее такая связь была актуальна. 12 месяцев сделали ритмично чередующимися – шесть по 31 дню и шесть по 30. Итого 366, поэтому в невисокосные года последний месяц – февраль (март был первым) – бывает короче, т.е. 29 дней.

Удивлены, что теперь не так? Дело в том, что после Юлия Цезаря жрецы, ответственные за календарь, стали по разным причинам халтурить и назначать високос раз в три, а не в четыре года. Порядок восстановил Август (это произошло примерно тогда, когда родися Иисус Христос), и его именем тогда же решили назвать следующий за июлем (названным в честь Юлия) месяц. Но он ведь на день короче – неудобно как-то перед императором… Поэтому перекроили так, чтоб было одинаково с июлем. С этого времени и установился нынешний порядок: семь месяцев по 31 дню, пять по 30, а несчастный февраль урезали еще больше.
Впрочем, все это не имеет отношения к вопросу о Пасхах.

Действительно, мы привыкли исключительно к солнечному календарю, а в этом случае вопрос о «стилях» довольно прост: юлианская сисема в XVI веке была уточнена папой Григорием XIII с помощью введения «високосных» веков в дополнение к високосным годам (в конце столетий февраль удлинняется только в том случае, если номер века делится на 4 – например, 2000-м годом закончился ХХ век, 20 делится на 4, значит все остается по-прежнему, а если не делится – високос отменяется). Этим была достигнута на порядок лучшая точность, ошибка в сутки набегает за три с лишним тысячи лет. Изящное решение! Но…

«Но» – это луна.

Да, она самая. Та, которую вывел из календарной игры Юлий Цезарь. Когда, говоря о церковно-календарной проблеме, мы употребляем термин «юлианский календарь», мы допускаем большую неточность. Проблема-то как раз упирается в то, что к нему не имеет отношения, а было добавлено позже по церковным соображениям.

В первохристианские времена имел место разнобой в определении дня главного христианского праздника – новозаветной Пасхи, т.е. Воскресения Христова. Одни строго придерживались даты по иудейскому календарю (который был в основе своей лунным), другие так или иначе соотносили ее с солнечным календарем с учетом дня недели и т.д. Единообразие в этом вопросе установил (точнее, пожелал установить) Первый Вселенский Собор в 325 году. Было рекомендовано сочетать лунный и солнечный календари таким образом, чтобы праздновать Воскресение Христово в первый день недели (т.е. воскресенье) после первого весеннего полнолуния (пасхального по иудейскому счислению).

Впрочем, единообразие было достигнуто не сразу, потому что в Риме считали равноденствием (т.е. началом весны – или пасхальной границей) 18 марта, а на востоке астрономически более точно – 21 марта. Общепринятый (на Востоке) порядок вычисления Пасхи был установлен ближе к концу IV века трудами ученых александрийской Церкви при патриархах Феофиле и Кирилле. С начала VI века, когда пасхалию для Римской церкви составил Дионисий Малый в соответствии с восточной, наступил период полного единства.

Пасхалию расписывали не «навечно», а в среднем на век вперед – и именно потому, что отцам Никейского Собора, а уж тем более александрийским астрономам, была хорошо известна погрешность юлианского календаря. С другой стороны менять саму календарную основу не имело смысла: во-первых, юлинская система проста и удобна (впромните, что любой календарь – компромисс); во-вторых, для этой системы существует весьма удобный т.н. лунный цикл Метона, позволяющий с небольшой «колеблющейся» ошибкой определять полнолуния (а линейная ошибка в сутки набегает за 310 лет); в-третьих, когда через некоторое время равноденствие «сползет», то разве трудно учитывать его новую реальную дату при составлении пасхалии еще на век? Так же нетрудно и корректировать изредка начало метоновых циклов. Конечно, нетрудно! Но история, увы, пошла иначе…

От руководства к действию – к догме

К сожалению, именно такой исторический путь прошли пасхально-календарные установления отцов «золотого» IV века.

В VII – IХ веках Церковь (и Византийская империя в целом) пережили серьезный кризис, из которого вышли уже далеко не теми, чем были ранее. Сильнейшее культурно-политическое давление молодого ислама привело к сдвигу от всего античного, «эллинского» к восточному – в музыке, в живописи, в науке… Это отдельная и очень непростая тема; не считаю себя компетентным в нее углубляться, – останемся только в рамках нашей темы. В богословской, догматической области Православие после тяжелейшей и очень длительной иконоборческой смуты в конце концов одержало победу, за что слава Богу. Но у всего этого был побочный эффект: к концу первого – началу второго тысячелетия в разряде «догм» стало числиться гораздо больше, чем требуется (и на Западе – тоже: там были свои «темные века», приведшие во многом к аналогичному). Завершение эпохи Вселенских Соборов со временем стало восприниматься, как конец какого-либо церковного развития – богословского, канонического, богослужебного и, в том числе, календарного.

В «Алфавитной синтагме» Матфея Властаря (ХIV в.) содержится указание на время последнего (очередного) составления пасхалии – примерно во времена VII Вселенского Собора или чуть ранее (за основу был взят цикл наблюдений луны в 725 – 743 гг.). Причем, для Властаря это однозначно является временем «святых отец», и у него нередко соседствуют буквально в одной фразе установления IV и VIII веков, что весьма характерно (на этом основании некоторые «фоменковцы» с радостью объявляют, что Первый и Седьмой Соборы – одно и тоже; очень смешно…). Кроме того, исходя из «Синтагмы», как раз к концу VIII века и произошла «догматизация» некоторых моментов, связанных с пасхалией: равноденствие посчитали 21 марта, что уже было не так (эта дата, как мы увидим ниже, сыграла роковую роль и в григорианской реформе), а также канонически закрепили возникшее гораздо позже IV века правило о несовпадении с пасхой иудейской (в IV – VI веках совпадения бывали, никто в этом беды не видел; потом же они прекратились из-за накопления погрешностей солнечного и лунного циклов, из коего de facto вывели новое de jure).
С тех пор восточная пасхалия оказалась законсервированной, и постепенно «разошлась с небом» (профессор С. С. Глаголев, доклад на Соборе 1917-18 гг.): с солнцем – на 13 дней (юлианская погрешность) и с луной – на 4–5 (ошибка метонова цикла). А вот это уже никак не укладывается в рамки разумного компромисса удобства/точности, ибо расхождение явно наблюдаемо, – через две недели после равноденствия обнаружить прирост дня легко с помощью обычных часов, а пятидневный ущерб луны визуально с полнолунием не спутаешь.

Григорианская реформа

Итак, проблема давно назрела. На Западе в XVI в. она активно обсуждалась, предлагались разные варианты, и, наконец, Папа Григорий XIII в 1582 г. издал буллу «Inter gravissimas» («Среди важнейшего»), которая провозгласила календарную реформу.

Ее целью было, как сказано в булле, «…установить способ и правила, которыми будет достигнуто, чтобы в будущем равноденствие и 14-я луна (пасхальное полнолуние – В. К.) со своих мест никогда не сдвигались». В самой этой формулировке содержится неверное понимание задачи: никакого «никогда» в рамках неизбежно компромиссной календарной системы не может быть! Например, тем же григорианским календарем предусмотрен период в 200 лет (в том числе, как раз наши XX-XXI вв.) без корректировки даты равноденствия, – а ведь ошибка за это время составит более полутора суток. С луной дела обстоят ничуть не лучше, а даже наоборот, поверьте на слово (я же обещал без формул, а объяснить т.н. лунную «эпакту» без них невозможно).

Лучше и яснее всего определил суть проблемы вышеупомянутый профессор Глаголев: «при сравнительной оценке стилей нужно иметь в виду точки зрения: астрономическую, практическую и историческую. Астрономически оба календаря негодны, ибо для астрономии требуется несравненно большая точность…»
Остановимся – это важно! Простите, если уже надоел, но повторю: любая, пригодная для общественного использования календарная система – это копромисс между удобством и точностью. Мифологическая фраза типа «новый стиль астрономически точнее» означает только то, что компромисс достигнут в другой точке – удобства стало чуть меньше, точности чуть больше (т.е., неточности меньше). Астрономия тут не при чем, ибо понятие, например, «високосного года» является для нее абсурдом – что, земля раз в четыре года скорость меняет? Нет, конечно. Астроном вычислит любое событие, скажем, в секундах, а только потом перенесет результат на любую календарную шкалу, хоть китайскую.

Далее, по проф. Глаголеву: «…практически оба календаря совершенно достаточны…» Уточним: в обычном житейском смысле – да. А вот с пасхалией, как мы уже видели, сложнее. И, наконец, «…исторически григорианский календарь вреден». Почему?

Вспомним, в чем собственно заключалась реформа. Она состояла из двух основных моментов: уточнение календаря на будущее (с помощью «високосных» веков) и приведение текущей астрономической датировки к состоянию на начало IV века (для чего было одноразово выброшено 10 дней).

Первое – вполне объяснимо и даже полезно. Эта поправка за счет достаточно небольшого усложнения достигает приличного выигрыша в точности, т.е. является хоть и необязательным (и не единственным), но неплохим решением.

Второе – исторически непростительно.

Многие люди искренне верят, что поправка на 10 дней была призвана «исправить ошибку юлианского календаря». Однако, стоит спросить – какую? – начнутся затруднения. Чаще всего полагают, что была скомпенсированна погрешность либо со времени введения юлианского календаря, либо от Рождества Христова. Это логично, конечно, но не имеет отношения к действительности. Папа Григорий не столько исправлял ошибку, сколько пытался возвратить даты астрономических вех, важных для пасхалии, к некоей отправной точке – но не к Рождеству, и не к началу юлианского счисления времени, а ко времени Первого Собора (325 г.), потому что именно тогда были выработаны конкретные рекомендации по пасхалии, воспринимаемые к тому же спустя более тысячи лет уже во многом мифологизированно-догматизированно.

В общем, пресловутое «равноденствие 21 марта», закреплять которое навечно и в мыслях не было у основателей христианской пасхалии, стало в равной степени камнем преткновения и для Востока, и для Запада. Первый остается верен сему фантому, невзирая на небо; второй ради него же покорежил календарь…

Понятно, что в большинстве своем мы теперь, спустя четыре века, столь же равнодушны к изъятию декады из календаря в XVI веке, как и к подобным коллизиям времен Юлия Цезаря. Но исторически такое авторитарное и весьма сомнительно обоснованное действие подбросило немало хворосту в костер межцерковной вражды.

Правда, протестантские страны, заявившие сперва, что «лучше разойтись с Солнцем, чем сойтись с Римом», все же приняли новый стиль в разное время в течение XVII – XIX вв. Большая часть православных – только в начале ХХ века, но с сохранением старой пасхалии, что только создало дополнительные уставные проблемы (например, Петров пост иногда просто исчезает и т.п.). В настоящее время в православном мире действуют три варианта церковного календаря: целиком григорианский (Финляндская Церковь), в большинстве поместных Церквей – совмещенный со старой пасхалией (новоюлианский, или, как я его называю – «григулианский») и «старо»-юлианский (Русская, Грузинская, Иерусалимская и Сербская Церкви).

Ну, и?

Трудный вопрос.

Во-первых, необходимо осознать второстепенность проблемы в целом. Не «стили» разделяют Церкви, и это отлично видно из того, что есть «разностильные» православные в полном каноническом общении между собой, а есть, например, украинские греко-католики, отношения с которыми у нас не становятся лучше от общей «старостильности»…

Во-вторых, «солнечная» часть григорианской системы, принятая как всемирный гражданский календарь, совершенно нейтральна с церковной точки зрения – какая разница, как назвать тот или иной день? Спросите любого православного: когда нынче Пасха? Ответ – 5 мая. Редкий «подкованный» ответит по старому стилю – 22 апреля. Но на пасхальную заутреню все прийдут одновременно, ибо не в названиях дело. И в том же IV веке Церковь не рассуждая приняла текущий гражданский календарь, каким бы он ни был, добавив и приспособив к нему нечто свое – зависящую еще и от луны пасхалию (что подчеркивает ее, как Нового Израиля, преемственность от Израиля ветхозаветного). И, конечно же, сакральной частью церковного календаря является только пасхалия; а то, что Юлий Цезарь был язычником (или Папа Григорий ХIII – католиком) не имеет значения (даже летоисчисление долгое время было «эры Диоклетиана», и ничего).

Следовательно, известная всем разница в «стилях» (13 дней) сама по себе несущественна и безболезненно преодолима с случае общей пасхалии – дело только в ней. И здесь, по моему убеждению, надо просто вернуться к пониманию святоотеческих установлений как принципиального руководства, а не псевдо-астрономическогой догмы. Якобы «вечные» пасхальные таблицы, доведшие нас до явного расхождения с небом (григорианские намного точнее, но тоже выдают регулярную астрономическую ошибку, поэтому нет смысла менять шило на мыло), были хороши полторы тысячи лет назад, но сейчас смотрятся просто анахронизмом: любой современный человек может заглянуть в копеечный отрывной календарь, чтобы убедиться в этом. Мы уже давно имеем возможность определять равноденствия и полнолуния с высокой точностью на любое время вперед без всяких таблиц, и, мне кажется, грешно этим не пользоваться!

Конечно, это вопрос не столько церковно-научный, сколько, увы, церковно-политический и идеологический. Но это совсем другая, гораздо более тяжелая и грустная тема…

Необходимые дополнения

Если кто-то захочет поглубже вникнуть в данный вопрос и что-то почитать, то наверняка встретится с некоторыми мифологическими доводами. Упомяну некоторые из них.

«Юлианский календарь дает лучшее приближение не к тропическому, а к звездному году». Чистая правда. И сколь чистая, столь бесполезная. Действительно, кроме «тропического» года (от равноденствия до равноденствия, – именно он соответствует реальным временам года и потому реально нас интересует) есть еще и «звездный» (полный круг солнца относительно т.н. «неподвижных звезд»). Разность между ними невелика, и это дает повод для спекуляций. Их легко разоблачить с помощью аналогии с луной – у нее месяц от полнолуния до полнолуния очень сильно отличается от цикла «относительно неподвижных звезд», но никому в голову не приходило использовать это в календарной практике. Фазы луны знают все, а второе известно только астрономам.

«Совпадение с иудейской пасхой запрещено канонами». О том, что подобные совпадения имели место долгое время после I Собора, я уже упоминал. Тогда, какие же каноны имеются в виду? Ссылаются на 7-е апостольское правило: «Аще кто … святый день Пасхи прежде весенняго равноденствия с иудеями праздновати будет…» Канонические комментарии, сделанные в начале второго тысячелетия делают акцент на «с иудеями», но из самого текста правила следует не совсем это, а все вместе – прежде равноденствия с иудеями. А если после? Поскольку явного ответа здесь не обретается, то следующей будет ссылка на 1-е правило Антиохийского Собора (IV в.): «Аще кто дерзнет … особитися и со иудеями праздновать Пасху…» Здесь имеется ввиду, что на Никейском Соборе уже установлены свои, христианские правила о Пасхе, им и надо следовать. А кто будет упорствовать, «особитися» от всей Церкви и придерживаться иудейского календаря, тот ставит себя все ее ограды. Совпадения тут не при чем.

«Совпадение с иудейской пасхой искажает хронологию евангельских событий». Да, согласно Евангелистам, Христос воскрес на следующий день. Но, простите, а полтора месяца разницы не искажает хронологию?? Этот довод просто нецерковен. Церковь новозаветная уже не зависит и не может зависить от ветхозаветного календаря, поскольку имеет свой (см. цитированное Антиохийское правило). И хронологию евангельских событий мы выстраиваем внутри своего календаря (Вход Господень – Страстная Седмица – Воскресение Христово). Да и то, кстати, это делается только в эти важнейшие дни, а вообще четкое следование хронологии церковному календарю не свойственно: например, Преображение, бывшее примерно за 40 дней до Пасхи, празднуется нами в августе и т.п.

Это, конечно, еще далеко не все. Однако, хочу надеяться, что сумел дать хотя бы некоторое представление о проблеме и о возможных «ключах» к ее решению в будущем.

 

Рейтинг@Mail.ru